ПОИСК Статьи Рисунки Таблицы Отличаются ли люди от других существ из "Еще один неповторимый вид" Современный человек — это, без сомнения, совершенно осо бый вид животных. Речь, беспрецедентная пластичность поведения, своеобразное выпрямленное положение тела, мозг, слишком большой для целей простого удобства, сложные технологические навыки — все эти черты буквально кричат о человеческой уникальности. Хотя Дарвин показал, что мы происходим от более ниэкоразвитых форм и шимпанзе, возможно, предпринимают весьма серьезные попытки приблизиться к нам, овладевая языком, изготовлением орудий, а также другими менее приятными аспектами человеческого поведения, такими, как каннибализм и стычки с себе подобными, в глубине души мы знаем, что человек надежно защищен от нашествия орд животных непроходимой пропастью. Стены бастиона, именуемого человеческой уникальностью, все еще достаточно прочны сегодня, когда прошло более ста лет после ураганной дарвиновской атаки. [c.15] В истории исследований об эволюции человека можно обнаружить две противоположные тенденции. С одной стороны, это позиция тех ученых, которые стремятся подчеркнуть уникальность человека, концентрируя внимание на прерывистости эволюции и отыскивая уникальные человеческие характеристики в ископаемых остатках, дошедших из далеких эпох. С другой стороны, существуют и те, кто видит в приматах зеркальное отражение человека и вследствие этого всячески преуменьшает различия в поведении и строении тела между ними, доказывая недавнее эволюционное расхождение ветвей, ведущих к человеку и его ближайшим родственникам по эволюционному древу. Настоящая книга основывается на этой второй стратегии, но вместе с тем ее автор понимает, что, несмотря на все наблюдения и аргументы, нельзя игнорировать тот факт, что человек— это совершенно особый вид. Трудность поэтому заключается в самом определении уникальности. [c.15] Из этого следует, что неприменимость биологических принципов к современному человеку нельзя объяснить его уникальностью. Можно использовать, однако, еще два разграничительных критерия. Либо различия между гоминидами и представителями других таксономических единиц должны быть гораздо больше, чем те, которые существуют для других видов, либо человеческий вид возник в результате уникального процесса, которому не подвержены другие организмы. [c.16] Второй критерий, который может быть иопользован для определения уникальности человека, состоит не только в том, что исключителен продукт развития (люди), но и в том, что процессы и механизмы, участвовавшие в достижении конечного результата, также уникальны. Так, хотя все организмы от птиц-носорогов до лошадей исключительны в том смысле, как это было описано выше, процессы, с помош,ью которых они эволюционировали, одинаковы для всех естественный отбор ведет к адаптации, генетической изоляции и характерному набору поведенческих и морфологических особенностей. Здесь необходимо рассмотреть вопрос о том, может ли этот процесс сохранять свою силу и в ходе эволюции человека. [c.18] Поэтому большая часть тех особенностей, которые известны под названием культура , если их рассматривать по отдельности, встречаются в той или иной форме в царстве животных. Использование термина культура в палеоантропологии затрудняет рассмотрение этой непрерывности. При исследовании истоков поведения современного человека представляется более плодотворным принять редукционистский подход, что позволит иметь дело с доведенными до минимума категориями поведения, а не предполагать, пользуясь на априорных основаниях термином культура , что мы имеем дело с чем-то совершенно от них отличным. [c.19] Я не хочу сказать, что после того как эти характеристики появились, они не оказывали влияния на дальнейший ход эволюции. Однако на данном этапе лучше рассматривать их как следствия, а не причины поведенческой эволюции, т. е. как факторы, изменяющие природу воздействующего на гоминид давления отбора, а не механизмы, посредством которых это давление действует. Признать наличие культурной эволюции или коэволюции в самом начале анализа эволюции человека, значит заранее предопределить неадекватность естественного отбора. Задача всякого эволюционного экологического анализа состоит в том, чтобы доказать, как обстоит дело, а не предугадывать возможные решения. Соответственно в этой книге автор избегает употреблять термин культура на том основании, что он не является необходимым и полезным для нашего анализа. Поведенческая, а не культурная эволюция — вот адекватный термин, обладающий при минимальных допущениях максимальной гибкостью. Использование этого термина не устраняет характеристик, делающих людей уникальными, таких, как растущие способности к обучению, изобретательство и подражание, сложная коммуникация и беспрецедентная пластичность поведения, но позволяет рассматривать их так, чтобы обеспечить возможность межвидовых сопоставлений. [c.20] Подведем итоги. Мы утверждали, что элементарные принципы эволюционной экологии подходят для анализа гоминид. Они представляют собой наиболее удобный способ описания и объяснения различий и сходства между человеком и другими организмами. Наша очевидная уникальность не является достаточной причиной для использования специальных методических приемов и концепций. Уникальность — характерная особенность всех видов, а степень различий между видами — функция дифференциальной смертности, но не абсолютное качество. Кроме того, с методической точки зрения было бы совершенно неприемлемым устанавливать для гоминид еще до анализа особый дабор правил и ограничений. Они могут возникнуть только в результате анализа. Таковы в общих чертах предпосылки для использования принятого в этой книге метода. [c.21] гоминиды представляют собой уникальную группу животных. Пытаясь применить в ходе анализа общие методические приемы и концепции эволюционной биологии, я вовсе не хочу покончить с их уникальностью, а желаю, скорее, объяснить ее. Цель этой книги состоит не в том, чтобы проследить истоки человеческих характеристик вплоть до доисторического болота , но, скорее, в том, чтобы привлечь к рассмотрению отдельных эволюционных событий мощный набор аналитических и концептуальных приемов. Мы действительно являемся уникальным видом, но нельзя забывать при этом, что мы всего лишь еще один уникальный вид. [c.21] Вернуться к основной статье