ПОИСК Статьи Рисунки Таблицы Коксохимическая и коксогазовая промышленность дореволюционной России из "Вопросы экономики коксохимической промышленности СССР" Монополии в тяжелой проадышленности дореволюционной России, тесно связанные с иностранным капиталом, оказали большое влияние на задержку развития и коксохимической промышленности России. [c.55] Производство кокса в России было в несколько раз меньше производства кокса в главных капиталистических странах, что в первую очередь объяснялось отставанием России в выплавке чугуна. По производству чугуна Россия в 1820 г. занимала третье место в мире, в 1850 г. — четвертое, в 1860 г. — пятое, в 1870 г. — седьмое. С 1900 по 1913 г. выплавка чугуна в России увеличилась на 60%, в то время как в США она возросла на 150%, а в Германии на 120%. [c.55] За период с 1903—-1913 гг. было ввезено около 6,5 млн. т кокса, в том числе только в 1913 г. -около 1 млн. т. [c.56] Использование коксового газа на коксохимических заводах было низким около 60% газа употреблялось на обогрев коксовых печей и на сжигание в котельных [9]. Значительная часть газа выпускалась в атмосферу, т. е. безвозвратно терялась. Химическое производство на коксохимических заводах, т. е. производство продуктов, имевших большое оборонное значение, находилось на очень низком уровне. В задержке развития этого производства был заинтересован иностранный капитал, игравший ведущую роль в угольной и металлургической отраслях промышленности юга России. [c.56] Первый коксохимический завод с улавливанием химических продуктов был построен только в 1889 г. при Щербиновском руднике в Донецком бассейне. Вскоре, однако, переработка бензола (самого ценного из трех продуктов улавливания), имевшего большое значение для обороны страны, ввиду конкуренции 00 стороны германских фирм была прекращена и затем возобновлена лишь 22 года спустя (в 1911 г.) бельгийской фирмой Коппэ. Большинство других химических производств в России находилось в руках иностранных компаний. Сооружая коксовые печи и химические заводы, они получали право, в течение 10—15 лет после окончания строительства продавать все химические продукты коксования по исключительно высоким ценам. Продажные цены были настолько высокими, что обеспечивали очень быстрое погашение затраченных капиталов, а также громадные барыши [10]. [c.57] Царское правительство своей политикой в области железнодорожных и таможенных тарифов всячески тормозило развитие химических производств. В 1914 г. в докладе на имя министра торговли и промышленности Совет общества фабрикантов и заводчиков подчеркивал, что значительный импорт каменноугольной смолы в страну объяснялся стоимостью морской перевозки 1 т смолы из Лондона или Амстердама в Петербург, составлявшей 7 р. 80 к. стоимость же железнодорожной перевозки ее от станции Енакиево (Донецкий бассейн) до Петербурга обходилась в 50 р. за 1 т, т. е. в 6—7 раз больше. При этом ввозная пошлина составляла только 5 р. 40 к. с 1 г [11]. Из этого примера видно, что таможенная политика царской России отнюдь не содействовала развитию улавливания продуктов коксования в стране. Таких примеров можно привести очень много. [c.57] ПО переработке продуктов коксования непосредственно на самой границе с Германией. В упомянутом выше докладе Обшест-ва заводчиков и фабрикантов сообщалось, в частности, о том, что все русские анилино-красочные предприятия в России по существу являются отделениями германских фирм. [c.58] В 1894 г. по торговому договору России с Германией таможенные тарифы на красители были снижены на 40% с 1340р. до 840 р. за 1 г [12]. Это привело к тому, что начавшее развиваться в России на базе продуктов коксования углей производство красителей стало заметно сокращаться. [c.58] Картельное соглашение между Германией и Англией, заключенное в конце XIX в. о сбыте ализариновых красителей, приве- ло к приостановке производства на Щелковской фабрике ализарина (на германском антрацене). В 1913 г. в одном из официальных изданий сообщалось, что только что начинающее развиваться у нас производство искусственных красящих пигментов не может считаться прочно обоснованным до тех пор, пока не будет обеспечено сырьем внутреннего происхождения 12]. [c.58] Иностранный капитал, для деятельности которого царское правительство создавало максимально благоприятные условия, -сохраняло в стране отсталую технику и всячески препятствовало развитию новой техники коксования. [c.58] До 1893 г. производство кокса в Донецком бассейне, который давал подавляющую часть этого вида топлива, велось, как правило, в открытых (шаумбургских) печах, не существовавших уже в то время в главных капиталистических странах. Печи эти давали выход кокса низкого качества в количестве 50—55% от загружаемого угля [13] вместо 70—75% на печах более совершенных конструкций. В 1913 г. доля кокса, произведенного на печах с улавливанием химических продуктов, составляла в России 30%, в Англии 50%, а в Германии больше 80%. Работавшие в России коксовые печи были мало емкими продолжительность периода коксования, даже в печах с улавливанием химических продуктов, доходила до 48 час., тогда как в печах современных конструкций она составляла 20—-25 час. большая часть печей не имела регенераторов тепла и не обеспечивала экономически целесообразного использования избытков коксового газа. Коксовые печи в России были весьма слабо механизированы. Такие трудоемкие работы, как загрузка угля, планирование шихты, выгрузка кокса из печей, тушение кокса, его уборка с площадки и отгрузка выполнялись обычно вручную. Вручную производилась также съемка и навеска дверей коксовых печей. Эта низкая техника производства продуктов коксования лишний раз свидетельствует о той отрицательной роли, которую играл иностранный капитал в развитии коксохимической промышленности дореволюционной России. [c.58] К началу первой мировой войны производство в России химических продуктов коксования было значительно меньшим, чем возможно было производить даже в условиях отсталой коксохимической промышленности России. В 1913 г. в России производилось кокса в 8 раз меньше, чем в Германии, в 5 раз меньше, чем в Англии. Каменноугольной смолы вырабатывалось только 40 тыс. т, что было в 30 раз меньше, чем в Германии, в 40 раз меньше, чем в Англии. Производство аммиака (4 тыс. т) было в 27 раз меньше, чем в Германии и в 22.5 раза меньше, чем в Англии. Наконец, сырого бензола производилось 55 тыс. т, т. е. в 35 раз меньше, чем в Германии, и в 30 раз меньше, чем в Англии. [c.59] Некоторые продукты коксования, как, например, азотистые удобрения (сульфат аммония), в которых сильно нуждалась страна, экспортировались, тогда как ряд продуктов коксования, которые легко могли производиться внутри страны, импортировались в довольно больших количествах. В табл. 16 приводятся данные, характеризуюнще размер отечественного производства продуктов коксования и их импорта в 1913 г. [11]. [c.59] Химические продукты на коксогазовых завои ак России почти не извлекались в основном вследствие того, что доходы от этого извлечения составляли бы ничтожную величину сравнительно с прибылями, которые получали иностранные компании от реализации газа. Обобщая изложенное, можно сказать, что в царской России техника коксования углей сильно отставала от главных капиталистических стран. [c.59] Не лучше обстояло дело и с сырьевой базой коксования углей. Этой базой являлись почти исключительно угли Донецкого бассейна, являвшегося главным районом угольно-металлургической промышленности России. Несмотря на то, что еще в середине XIX в. была известна коксующая способность кузнецких и уральских углей, а кузнецкие угли были даже испытаны для коксования на Гурьевском заводе [14], царское правительство России смотрело на Сибирь как на непригодный для развития промышленности пустырь [15]. [c.59] Вернуться к основной статье